"Восток" был своего рода Эверестом"

Почти полтора года назад российские исследователи после более чем 20 лет бурения достигли поверхности антарктического озера Восток, скрытого под четырехкилометровой толщей льда. О том, как будет дальше происходить изучение подледникового озера и в чем сложность жизни на полярной станции, корреспонденту "Росбалта" рассказал заведующий Лабораторией изменений климата и окружающей среды Арктического и Антарктического Научно- исследовательского института Владимир Липенков. - Владимир Яковлевич, вы занимаетесь гляциологией - наукой о природных льдах. Но что конкретно во льдах вас интересует? - Сейчас понятие "гляциология" вмещает множество различных направлений и видов исследований. В нашей Лаборатории изменений климата и окружающей среды мы изучаем ледяные керны, то есть те ледяные колонки, которые поднимаются на поверхность в результате бурения ледников. Направление, связанное с изучением кернов, по-английски называется "ice core science". Эта наука только зарождалась, когда я пришел работать в институт. В нашей стране это в основном происходило благодаря начавшимся в 1970 году буровым работам на станции "Восток". Оказалось, что лед, который слагает ледниковые покровы и образовался из снега, содержит в себе фактически полную летопись изменений климата и газового состава атмосферы, которые происходили за время отложения ледяной породы. В Антарктиде этот лед древнее, в Гренландии и на других ледниках - моложе. Разные точки бурения дополняют друг друга. То есть недостаточно пробурить одну скважину и по ней что-то исследовать, есть интерес к получению большого количества кернов в разных районах, в разных условиях льдообразования. Вот мы этим и занимаемся: изучаем ледяные керны, реконструируем прошлые изменения климата и параллельно продолжаем создавать новые и развивать существующие методы исследования льда. - Проект "Глубокое бурение озера Восток в Антарктиде", к которому вы имеете непосредственное отношение, получил географический "Оскар" - выиграл премию "Хрустальный компас" в номинации "Научное достижение". Что позволило ему обойти конкурентов? - Наверное, тот факт, что над этим проектом в течение многих лет работал большой коллектив ученых, высококлассных инженеров и разработчиков бурового оборудования. Восток - это крупнейшее на нашей планете подледниковое озеро, по объему пресной воды оно занимает пятое место в мире. Когда в поисковике набираешь "озеро", то первым предлагается вариант Байкал, вторым - Восток. В 1996-2006 годах в научной литературе сформировалось представление о том, что под Антарктидой существует обширная гидрологическая система, которая включает озера, реки, болотца. Мы к тому времени уже бурили ледник над Востоком, и, естественно, хотели довести этот проект до логического конца - достигнуть поверхности озера. Позже были заявлены еще два крупных проекта по проникновению в подледные водоемы: американцев и британцев. Многие журналисты писали о какой-то гонке, соперничестве, холодной войне в Антарктиде. Наверное, кто-то хочет так это представить. Мы бы хотели, наоборот, сотрудничать, потому что те исследования, которые проводят российские, американские и британские ученые, носят фундаментальный характер - основным потребителем их результатов является все мировое научное сообщество. Мы бурили-бурили-бурили, с авариями, проблемами, и 5 февраля 2012 года произошло историческое событие - скважина на станции "Восток", наконец, достигла поверхности подледникового озера. Спустя год американцам удалось проникнуть в подледниковый поток Вильянс в Западной Антарктиде, а англичане пока не смогли осуществить свой проект - у них возникли какие-то технические проблемы. Получается, в этом соревновании, если оно было, мы первыми достигли цели, что и вызвало такой отклик. - Биолог Сергей Булат из Петербургского института ядерной физики, который занимался изучением льда, полученного при первом проникновении, уже заявил, что обнаружил в образцах неизвестный ранее вид бактерии - эта новость получила не меньший отклик в прессе. - Дело в том, что эти новые неизвестные нам виды - они вокруг нас. Я думаю, что на поверхности этого стола тоже могут быть бактерии, которые ни к какому известному нам таксону не подходят. Поэтому Сергей Булат уже заявил, что окончательные выводы можно будет получить только после изучения большого объема льда, который недавно был доставлен со станции. Эти образцы замерзшей в скважине озерной воды мы добыли в ходе последнего полевого сезона. - Судно "Академик Федоров" с этими льдом на борту прибыло из Антарктиды в Петербург 10 мая. Когда ждать новых сенсаций? - Обычно журналисты звонят и говорят: "У вас завтра "Федоров" приходит, а мы послезавтра к вам приедем узнать о первых результатах исследований". Но процесс исследования занимает гораздо больше времени. Приходится отвечать: "Приходите лучше через полтора-два года". К тому же критикующие нас американские коллеги говорят, что надо поднимать живую воду, а не замерзший лед, потому что только пробы воды позволят убедительно говорить о том, есть ли там микроорганизмы или вообще ничего нет. - Что требуется для получения этой живой воды? - Сейчас проект вступает в новую фазу, которая будет связана с использованием новых технологий и потребует увеличения финансирования. Прямые исследования водной толщи озера через скважину запланированы на 2014- 2018 годы. Необходимо опять дойти до озера и осуществить второе проникновение, уже контролируемое. После этого планируется использовать скважину для спуска специальных аппаратов в водную толщу озера. Разрабатывается два типа этих устройств. Одни будут производить измерения непосредственно в водной толще: температуры, скорости движения воды, давления, содержания кислорода, электропроводности и т.д. Другие устройства будут использоваться для отбора проб воды, которая нужна для биологических и изотопных исследований. Причем вода должна быть отобрана в достаточном объеме, так как если в озере и существует жизнь, то она очень разрежена. - Под эти исследования уже выделены деньги? - Федеральная целевая программа "Мировой океан", которая финансировала научные исследования в Антарктике, а также обеспечивала инвестиции, необходимые для строительства новых станций и закупки оборудования, заканчивается в 2013 году. В апреле 2012 года мы передали Владимиру Путину письмо, в котором была определена сумма, необходимая для продолжения научных работ в Антарктике в период с 2014 до 2018 гг, - 8 млрд рублей. Наверное, столько стоит несколько километров современной автомобильной дороги. Но для нас это возможность продолжить исследования на новом технологическом уровне, построить новую станцию "Восток", поскольку она в ужасном состоянии, создать на ней современный приборно-лабораторный комплекс. Сейчас, насколько мне известно, идет проработка вопроса о формате программы, в рамках которой будут выделены средства на антарктические исследования. Но если летом вопрос не решится, у нас один год не будет никакого финансирования. - Насколько сильно оснащение наших полярных станций и лабораторий отстает от аналогичного оснащения иностранцев? -В 70-х - 80-х годах прошлого века мы находились на одном уровне развития. В 90-е годы настали трудные времена, и мы заметно отстали от зарубежных коллег. Бурение на станции "Восток" было остановлено на 8 лет, с 1998 по 2006 год, станцию закрывали несколько раз. После 2006 года начался более оптимистический этап, теперь мы надеемся, что сможем выйти на нормальный уровень финансирования. И я говорю даже не о зарплате. Существует мнение, что основные средства в антарктических исследованиях идут на логистику - обеспечение работы на станциях и в научных походах. Но наука стоит не дешевле! Если сравнить стоимость получения 1 метра ледяного керна со стоимостью анализов, которые можно выполнить по этому куску льда, то цена аналитических исследований может перевесить. У нас долгое время не понимали, что наука - она не бесплатная. И если мы хотим иметь достижения на мировом уровне, то мало просто поддерживать работу на станциях. - Как получилось, что ваша жизнь тесно связана с озером Восток? - Однажды я с ужасом подумал, что закончится школа, потом я поступлю в какой-нибудь вуз, окончу его и буду ходить на работу, где нужно в 9 часов приходить, в 5 уходить, и так вся жизнь пройдет. И захотел выбрать такой род деятельности, который бы не был связан с монотонностью. Пошел на географический факультет Ленинградского государственного университета, потом узнал про Восток, про бурение. В гляциологии, которой я стал заниматься, станция "Восток" была своего рода Эверестом, то есть самым труднодоступным и притягательным местом, о котором уже тогда знали во всем мире. В 1976 году я окончил университет, и понял, что если уж работать в этой области, то только там. - Вы 15 раз бывали в Антарктиде. Что представляет собой жизнь на полярной станции? По молодости я три раза зимовал на "Востоке". Зимовка - это полтора года отсутствия дома, фактически как служба в армии. Сейчас мы работаем в сезонный период, и укладываемся вместе с дорогой в три месяца. На станции "Восток" очень суровые климатические условия, и дело даже не в том, что там средняя годовая температура минус 55 градусов. Основные трудности связаны с высотой и нехваткой кислорода. Станция расположена на высоте 3 тыс. 488 метров над уровнем моря, а концентрация кислорода здесь, как на 5 тыс. метров. У вновь прибывших развивается гипоксия. Прилетаешь туда и первые два дня плохо себя чувствуешь, если не сказать больше. Иногда людей вывозят, потому что они не могут адаптироваться. Ну, а как пришел в себя - остается только работать до дня отъезда. Довольно интенсивное времяпрепровождение, надо сказать, и планов на сезон обычно больше, чем ты можешь сделать. Поэтому, когда вы спрашиваете о жизни на "Востоке", я не знаю, что ответить. Это работа. Записала Софья Мохова Росбалт 2013.06.03 13:56