Россия имеет огромный дефицит сейсмостойкости

Одним из первых документов, в котором была сделана попытка систематизировать и с научной точки зрения представить ситуацию вокруг страшного землетрясения 11 марта в Японии, стала справка, которую подготовил коллектив российских ученых во главе с человеком, который является одним из лучших экспертов в области землетрясений и цунами. Григорий Кофф – советник начальника Всероссийского научно-исследовательского института по проблемам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций министерства чрезвычайных ситуаций, член Экспертной комиссии по сейсмостойкому строительству Министерства регионального развития Российской Федерации, главный научный сотрудник Института водных проблем Российской академии наук, доктор геолого-минералогических наук, профессор.

Читать курсы лекций о природном аспекте устойчивого развития и рисках профессора приглашают крупнейшие университеты США и Европы. В России не найдется ни одного крупного землетрясения за ее новейшую историю, в районе которого он бы не побывал с исследованиями. В Спитаке эта работа заняла три года, в течение которых он жил в Армении. Предлагаем небольшое интервью с профессором Коффом.

- Григорий Львович, у марины  Цветаевой есть замечательные стихи, которые можно назвать пророческими, правда, они не о землетрясениях и цунами, а о старом, как мир, стремлении людей селиться у подножия вулканов, о чем недавно были даже выполнены специальные исследования. Всех сейчас волнует простой вопрос: можно ли было предугадать эти страшные землетрясения и цунами? Большинство ученых безапелляционно утверждают, что нет, краткосрочное прогнозирование сейсмических событий на данном этапе развития науки невозможны. Но, может быть, настала пора уделить этой проблеме больше внимания? И если сосредоточить всю мощь современной науки на этом направлении, то может быть, тупиковая ситуация сдвинется с места?

- Я полностью на стороне большинства. Краткосрочные, то есть с указанием точного места и времени прогнозы на данный момент действительно невозможны.

В чем же суть проблемы? Прогнозирование землетрясений – очень сложная и многофакторная задача. Я вот, например, каждый день смотрю в окно в сторону Крылатского и понимаю: сделать точный прогноз для дома, в котором я проживаю, для моей улицы, района – не только дорогостоящая затея – она заранее обречена на провал. Понятно, что для Москвы такой прогноз не очень то и нужен, а вот для Токио… Единственное, чем может человечество похвалиться – мы научились различать регионы, где может произойти землетрясение, а где нет.

Один из ключевых моментов – оценка среднего балла вероятных подземных толчков для больших территорий, которая называется районированием территорий по степени их сейсмической опасности. Чем точнее будет такой прогноз, основанный на научных расчетах, тем меньший ущерб будет нанесен в результате стихийного бедствия. Например, для территории Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера Российской Федерации сейсмоопасность по шкале MSK-64 выглядит следующим образом: Приморский край – 6-8 баллов, Хабаровский край, Амурская область и Чукотский автономный округ – 6-9 баллов, Республика Саха, Магаданская область – 7-9 баллов, Камчатский край, Еврейская автономная область – 7-10 баллов, Сахалинская область – 8-9 баллов.

Но для более узких территорий, например, для городов, кроме среднего балла, необходимо сделать необходимые поправки на местные особенности и условия.

К ним относится такой фактор, как наличие или отсутствие тектонических разломов. Если они присутствуют, сотрясаемость такой территории вместе со всем, что на ней присутствует, повышается намного. Другим важным фактором является характер местных грунтов. На слабых, водонасыщенных песках или ильных грунтах трясти будет сильнее, на твердых – базальтовых, например, - слабее.

Поэтому основная задача заключается не в краткосрочном прогнозировании, а в том, чтобы максимально точно установить средний балл возможного события для большой территории и уточнение этого значения для конкретных районов в зависимости от местных условий.

Для маленькой конкретной территории сделать точный краткосрочный прогноз невозможно. Но вполне реально предсказать, сколько баллов следует ожидать на большой территории. А затем разделить эту область на более мелкие, которые имеют различия по учитываемым параметрам, и сделать на их основании сейсмическое приращение – уточненную оценку. Если бы мы делали хотя бы это в полном объеме, то многих жертв и разрушений можно было бы избежать.

- Как же случилось, что Япония, где трясет постоянно, и где народ отличается огромной организованностью, не смогла обеспечить элементарные средства сейсмозащиты?

- Это удивляет не только вас. Они действительно плохо справились с задачей планирования сейсмоопасных зон, несмотря на то, что плотность сейсмических станций на единицу территории  у них самая большая в мире. Атомная станция «Фукусима-1», например, расположена в зоне, где имеется несколько тектонических разломов.

Есть общее строгое требование сейсмической безопасности: нельзя строить здания и сооружения на берегах рек, которые располагаются в местах, где высока вероятность землетрясений и цунами. Это правило сплошь не соблюдалось. Известный факт, что волна цунами особенно опасна, когда она поднимается вверх по руслу рек: в силу их узости уровень воды поднимается значительно выше, чем на равнинной местности. Если на морском пляже высота волны – 10-15 метров, то в реке недалеко от впадения в море она будет достигать 25-30 метров. Сендай и некоторые другие города построены у рек. В некоторых местах существует даже искусственная сеть каналов, например, для охлаждения ректоров АЭС морской и водой, или для иных технических нужд.

- Так значит, возможность предсказания землетрясений не зависит от количества сейсмических станций на конкретной территории?

- Здесь вы не правы. Чем больше станций, тем точнее прогноз как для среднего балла большого участка, так и для конкретного района с учетом поправок на местные особенности. В 1995 году 9-балльное землетрясение полностью уничтожило город Нефтегорск на Сахалине. Это случилось потому, что данный район считался сейсмически безопасным.

Россия не может похвастаться большим количеством сейсмических станций. В приморском крае их всего три, в Хабаровском – одна, на Сахалине еще совсем недавно было четыре, теперь – девять.

- Какие уроки Россия должна извлечь из трагического опыта Японии применительно к нашим сейсмоопасным территориям?

- Первоочередной задачей для нас является завершение районирования – составления полных карт сейсмической опасности с глубокой детализацией на уровне городских районов, крупных промышленных и гидрообъектов, в особенности ГЭС и АЭС. Провести полную паспортизацию этих сооружений с точки зрения их сейсмической безопасности.

Я в свое время занимался проблемой новостроек на острове Русском, предназначенных для приема иностранных делегаций их стран Тихоокеанского экономического сотрудничества. Там строительство происходит с учетом всех требования сейсмической безопасности. А рядом, на материке, стоят высотные здания на склонах холмов, где возможны оползни. И они рухнут, как карточные домики, при первом же мощном землетрясении. Поэтому их тоже необходимо усилить, а этим никто не занимается.

В России, между прочим, на 60% территории возможны землетрясения мощностью 6 баллов и выше.

Применение современных методов и технологий позволило повысить точность прогнозирования. Например, общая сейсмоопасность сахалинской области в 1962-1969 годах была 6 баллов, сейчас – 9-10 баллов. Тысячи зданий в этом районе имеют дефицит защищенности около 3 баллов. По всей стране картина не лучше. В Абакане 30% всех зданий не удовлетворяют требованиям сейсмостойкости, в Кемеровской области – 40%, в Чите – 50. в Ставрополе – 60, в большинстве городов Еврейской автономной области – более 60%.

Совершенно ясно, что если ситуацию не исправлять, рано или поздно это приведет к большим трагедиям. А исправлять необходимо уже сегодня, без наших национальных бюрократических проволочек.

Одна из главных причин страшных последствий крупных землетрясений – города. Расположенные на сейсмоопасных территориях, не готовятся к встрече стихии. Это очень характерно для нашего Дальнего Востока. Например, городское руководство Владивостока во главе с губернатором Дарькиным, каждый раз на мое обращение, что к землетрясениям нужно готовиться, отмахиваются: если вчера не было, то и завтра пронесет. И только недавно Дарькин все-таки подписал программу сейсмической безопасности края, после чего вот уже полгода его команда готовит условия тендера по этой программы. А воз и ныне там.

Правительство России, в частности, министерство экономического развития, к большому сожалению, не желает прислушиваться к мнению ученых о том, что сокращение или полная ликвидация программ и проектов, направленных на обеспечение сейсмической безопасности, приносит только краткосрочную экономию средств, потому что отсутствие необходимой сейсмологической информации неизбежно выльется в будущем в крупные неприятности и беды. Причем, мне кажется, такая бюрократическая недальновидность – национальный вид спорта для власть имущих.

А ведь если разобраться, стоимость таких программ, как «Сейсмичность России», «Морские берега» сопоставима со стоимостью восстановления всего нескольких домов, разрушенных вследствие землетрясения.

Я берусь утверждать, что 94-й Федеральный закон принес гораздо больше вреда, чем пользы. Согласно ему, для получения средств, выделяемых центральной властью на техническую безопасность, необходимо устраивать тендеры. И выигрывают эти тендеры не опытные и технически оснащенные участники, а те, кто откровенно демпингует. В качестве примера можно привести Владивосток, где один из таких тендеров выиграла компания, директор которой накануне уволил из штата всех своих сейсмологов. Зато компания попросила за свою работу меньше всех денег.

- Хорошо, давайте представим, что вас приглашают в качестве эксперта на заседание Совета безопасности или в Кабинет Министров. Вам необходимо дать несколько конкретных предложений: первое, второе, третье…

- У меня все готово (смеется).

Первое. Создать  в Российской Федерации Единый координационный центр по анализу данных мониторинга опасных природных и природно-техногенных процессов, который займется прогнозированием связанных с такими процессами опасных ситуаций. Этот центр должен иметь тесные связи с региональными подразделениями инженерных структур Госстроя, с МЧС, с Министерством экономического развития.

Второе. Провести работу по унифицированию методов мониторинга и прогнозирования.

Третье. Провести мероприятия, призванные  увеличить быстродействие системы обеспечения безопасности людей и технических объектов в случае возникновения опасных природных и природно-техногенных процессов, прежде всего землетрясений и наводнений.

Четвертое. Создать систему оперативного информирования органов исполнительной власти и населения о развитии природных и природно-техногенных катастрофических явлений, оснастить эту систему новейшей информационной техникой и соответствующим программным обеспечением

Пятое. Обеспечить в полном объеме финансирование научных программ, связанных с защитой от природных катастрофических явлений («Сейсмобезопасность Росси» и др.),  инженерных проектов в обеспечение этих программ.

А если говорить в общем, то уже сегодня мы можем достойно встретить удары стихии и, в случае необходимости, благоразумно уходя из-под этих ударов – например, не возводя новые атомные электростанции в сейсмоопасных местах или не заселяя склоны вулканов.

По материалам novayagazeta.ru