Геологический интерес Андрея Ширибона

: «Адрес у нас довольно интересный – улица Оптимистическая, – с улыбкой говорит Андрей Ширибон, директор компании «Геоконтроль-Восток», заведующий лабораторией бурения скважин геологического факультета Иркутского госуниверситета. – К чему я это сказал? Потому что я сам по жизни – тоже оптимист». Он, когда-то выучившийся на инженера-механика, решил затем переехать в Приангарье и стать геологом, и нисколько об этом сейчас не жалеет. И в будущее выбранной профессии в регионе смотрит со свойственным ему неиссякаемым оптимизмом.

«Университет для меня - это жизненное хобби, а «Геоконтроль» позволяет достичь финансовой стабильности существования моей семьи»

– Андрей Александрович, что вы можете сказать о происхождении собственной фамилии?

– Мои корни – в Бурятии, Баргузинский район. Мой дед – чистокровный бурят, то есть в глубине нашего рода были монголы. От них, собственно, и пошла фамилия.

– А вы сами – тоже из Бурятии?

– Конечно, я родился в Улан-Удэ и жил там вплоть до окончания первого вуза, и только потом приехал в Иркутск.

– Чем вы можете объяснить свой переезд?

– Просто я учился в Иркутском государственном университете, и после окончания учебы остался здесь работать. А затем сюда переехала и вся семья.

– В те времена, когда вы решили изучать геологию, нефтяные специальности не у абитуриентов совсем не пользовались популярностью. Что же заставило вас поступать на геологию газа и нефти?

– Здесь, безусловно, на первом месте можно поставить мое увлечение геологией, а любовь к ней привил профессор Виктор Исаев, когда я участвовал в экспедициях. Да, вы правы, когда я пришел учиться в университет, эта специальность не отличалась популярностью среди студентов. Более того, даже у государства к ней особого интереса не было, предприятия в отрасли один за другим рушились, идти в геологию практически никто не имел желания. Но впоследствии, когда запасы газа и нефти в Западной Сибири стали понемногу истощаться, интерес возродился. Особенно активно геологоразведка по нефти на восточном направлении начала развиваться после объявления о возведении нефтепровода ВСТО. И в настоящее время мы в Иркутской области имеем возможность наблюдать начало нового бума геологоразведки, так что наша специальность в ближайшее время, нисколько в этом не сомневаюсь, будет обязательно востребована.

– Вы с большой теплотой отзываетесь о Викторе Исаеве. А кого еще вы бы выделили в качестве своих учителей, являющихся для вас несомненным авторитетом?

– Для меня, в первую очередь, авторитетом является именно Виктор Петрович. Из тех, кого можно считать моими учителями, я бы назвал Владимира Викторовича Самсонова, на протяжении двадцати лет возглавляющего «Востсибнефтегазгеологию», который был первооткрывателем большого числа месторождений в Иркутской области. Также не могу не назвать и Марка Мироновича Мандельбаума, с ним я достаточно часто контактировал, и во время наших встреч он много рассказывал о геологии Байкала и частенько кое-где подсказывал по моей диссертации. Эти три человека в моей геологической судьбе и сыграли самую основательную роль. Конечно же, я с большим теплом вспоминаю преподавателей, у которых обучался на геологическом факультете.

– В данный момент вы одновременно работаете и в практической геологии, и в науке, что для вас стоит на первом месте?

– После получения первого высшего образования я стал работать по распределению на производстве. Затем закончил второе, после которого последовало приглашение поработать в университете, то есть заняться наукой. Я согласился, потому что уже ездил в экспедиции, и у меня собралось необходимое количество материала для кандидатской диссертации. Когда занимался научной работой, на это уходило слишком много времени, а ведь нужно было содержать семью, поэтому я параллельно стал работать в компании «Геоконтроль», ездить вахтовым методом на открытые месторождения. И когда диссертация практически была готова, мне, достаточно неожиданно, предложили возглавить одно из направлений работ в компании. Сначала был небольшой участок, объем работы был невелик, но впоследствии он перерос в обособленное территориальное подразделение, мы получили больше самостоятельности, а затем доросли и до филиала. И уже в прошлом же году была основана дочерняя компания с большими полномочиями, и если до этого все наши сотрудники формально числились в головном предприятии в Самаре, то ныне – здесь. Мы и налоги уже здесь платим.

– Легко ди совмещать работу в «Геоконтроле» и в университете?

– Я студентам преподаю фактически то, чем мы профессионально занимаемся в компании. Мы следим за буровыми работами, в совершенстве знаем технологию крепления и проводки скважин, об этом я и читаю свои лекции.

– Во время общения с вами и некоторыми главами других компаний в области геофизики возникает ощущение, что для вашей профессии совмещать преподавание и практическую работу - довольно распространённое явление. Это на самом деле так?

– В общем - да, хотя именно в Иркутской области это явление как раз не очень распространено. А, скажем, в Красноярске, когда был организован Сибирский федеральный университет, на наше нефтяное направление существовала разнарядка: руководители предприятий или представительств крупных компаний обязаны были передавать опыт студентам. И когда я по делам приезжал туда и общался по поводу практики студентов нашего вуза, оказалось, что почти все читают лекции в университете. Я полагаю, что это нормальное явление, поскольку без этого студентам не хватает практических знаний после окончания вуза. А в течение последнего времени появилось довольно много новых технологий и геофизического оборудования, с которым тоже необходимо уметь обращаться. К примеру, если лет пять назад в Иркутской области в основном использовалось роторное бурение, то в данной время все чаще начинают применять турбинное, с помощью турбобуров.

– Большая часть ваших коллег имеет большой опыт работы в поле, в экспедициях. А у вас за плечами сколько сезонов?

– Фактически с 14 лет. Первые мои экспедиции были на Байкал, где есть проявления газа и нефти. Мы ездили и летом, и весной, так что за один год получалось 2 сезона. Кроме того, были экспедиции во все основные впадины байкальского типа и на некоторые, расположенные в Забайкалье. Затем я работал вахтовым методом и в некоторых других территориях области, затем Красноярского края и думаю, что приобрёл неплохой багаж знаний. Я побывал на многих известных месторождениях, в том числе на Ковыкте, посетил много перспективных лицензионных участков. Мне кажется, что те, кто прошел испытание полем, как раз там и получают много ценной информации, которая служит основой для чтения лекций.

– Что вам ближе – предпринимательство, наука или работа в поле?

– Можно сказать так: университет – это мое хобби по жизни, а «Геоконтроль» – это способ обеспечения финансовой стабильности семьи. К большому сожалению, работа в университете не дает возможности обеспечить достаточный заработок для семьи. Хотя государство и предпринимает в этой области какие-то шаги в лучшую сторону, поэтому я не оставляю надежды, что когда-нибудь положение в этой области изменится.

– В Иркутской области имеется много компаний, работающих в области геофизики, как больших, так и не очень. Как вы считает, насколько высока конкуренция на данном рынке?

– Конкуренция действительно достаточно серьёзная. На геофизическом рынке представлены все основные игроки России, я не буду тратить время на их перечисление, скажу только, что недостатка в конкурентах не ощущается. Но если вести речь о проведении геолого-технологических исследований, то «Геоконтроль» в этом смысле является крупнейшей независимой компанией в данной области в рамках страны.

– Тяжело ли работать на этом рынке?

– «Геоконтроль» пришел на него двенадцать лет назад. Компания успела себя хорошо зарекомендовать. А так, в общем, работы хватит всем, а предстоит ещё больше. Марк Миронович Мандельбаум утверждал в шутку, что Иркутская область беременна буровыми работами, а сейчас, очевидно, начались схватки.

– Академик Конторович, говоря о перспективность Восточной Сибири и нашего региона в частности, утверждает, что в геологоразведку необходимо вкладывать гораздо больше средств, чем это делается сейчас. Вы с этим согласны?

– Да, я полностью разделяю мнение Алексея Эмильевича – это еще один человек, которого я очень сильно уважаю. Кстати, именно у него я и защищал диссертацию в ИНГиГ. Алексей Эмильевич, безусловно, прав, и существующая практика это подтверждает: сейчас, во время увеличения объема буровых работ и финансирования в область геологоразведки, как раз и начали появляться новые месторождения. Только в течение прошлого года были открыты месторождения АнгароИлимское, имени Синявского, Нарьягинское, Севастьяновское, а также большое количество объектов поменьше. На других участках тоже имеются новые скважины, дающие неплохие притоки, что в дальнейшем позволяет надеяться на новые открытия. Говоря о том, какой необходим объём работ, приведу небольшой пример: до 2000 года на территории Иркутской области было пробурено менее тысяч скважин, в то время как в Западной Сибири имеются отдельные месторождения, на которых пробурено по четыре тысячи скважин. Да, они разные по назначению – эксплуатационные, разведочные и поисковые, – но сам порядок цифр действительно впечатляет. По этому направлению нам еще работать и работать, открытия обязательно будут, и объем буровых работ тоже будет очень большой. Иркутский регион, Якутия и Красноярский край – это наиболее перспективное направление в нефтяной геологии страны.

– Для проведения геофизических и геологических работ необходимы кадры, и в настоящее время можно наблюдать бум среди абитуриентов. Насколько молодежь перспективна?

– Да, в последнее время я замечаю, что в геологию начинают идти вполне осмысленно. Раньше шли в основном потому, что конкурс был небольшой, или потому, что любят путешествия и туризм, а сейчас ситуация меняется. Часто приходят те, чьи друзья, знакомые или друзья знакомых работают в сфере геологии. Много абитуриентов из районов, где активно проводится разведка и бурение – Усть-Кутского, Жигаловского, Катангского. Заметно, что люди поступают к нам целенаправленно, действительно интересуются геологией, задают при этом много вопросов, просят специализированную литературу. То есть у них имеется интерес и большое желание учиться. Во времена моей учебы на заочном отделении бывало всякое: милиционеры, воспитатели, повара, кого только не было. А сейчас в заочники идут в основном те, кто работает в нашей отрасли и имеет желание повысить свой уровень, а на очное отделение идут ребята, которые хотят работать именно в этой сфере.

– Насколько высока у вашего вуза конкуренция с Иркутским техническим университетом?

– За абитуриентов мы конкурируем, никуда не денешься, но у нас несколько разные направления. В ИрГТУ учат на мастеров по буровым работам, у нас – на геологов. Конкуренция возникает в основном на стадии производственной практики, поскольку и мы, и они готовим рабочие специальности «оператор по добыче нефти и газа» и «помощник бурильщика». И когда я приезжаю в другие регионы заключать договоры, часто наш университет путают с политехническим. Случается, что к нам приходят вызовы на студентов ИрГТУ, и, соответственно, им – на наших студентов.

– Во время нашей сентябрьской беседы вы говорили о том, что многие студенты вашего вуза проходят практику и после этого остаются работать в компаниях на территории Западной Сибири. А в «Геоконтроле» имеются ваши выпускники?

– Да, конечно. В основном - в Иркутске, поскольку что переезд в другие регионы связан с определёнными сложностями и потерей времени.

– Вы, как и современные студенты, свою профессию выбрали осознанно. Ни разу не возникало желания сменить ее?

– Нет, моя профессия мне интересна. На данном этапе я ее менять не собираюсь. Конечно, никто не знает, как мы будем жить через 5–10 лет, но сегодня я могу точно сказать: нет.

– Не собираетесь менять потому, что интерес к работе превалирует над заработком?

– Именно. Сейчас активно ведутся буровые работы и можно узнать много о том, в каких районах области имеются продуктивные горизонты. У нас существует несколько горизонтов, и очень интересно наблюдать, каким образом они себя ведут на отдельных участках. Скажем, на одном участке усть-кутский горизонт продуктивен, на соседнем – уже нет. Мотская свита на одном участке даёт прекрасные дебеты газа, а где-то вообще пусто. Анализируя такую информацию, интересно составлять единую картину нефтегазоносности области.

– Наверное, большой интерес представляет и строение недр Иркутской области, отличное от Западной Сибири?

– Совершенно верно. У нас присутствует галогенно-карбонатный разрез, а у них - терригенный. Если сильно не вникать в специфическую терминологию, геологам, работающим в Западной Сибири, при переезде сюда приходится сильно перестраиваться. Геологический разрез у этих регионов принципиально отличается. По этой причине мы в «Геоконтроле» всеми силами стараемся не ограничивать ребят рамками только Иркутской области, а отправляем их в другие регионы – ХМАО и ЯНАО, Казахстан, Самарскую область, Якутию и Красноярск. Чтобы геолог имел возможность сопоставлять разрезы там и здесь, сравнивать, каким образом устроена геология у нас, а как у них. Именно на таком сопоставлении и растет профессионализм геолога.