Десять российских способов украсть нефть

Теневой рынок нефтепродуктов, во время экономического кризиса в 2006-2008 годах немного поутихший, сейчас опять поднимает голову. Пока большинство молча возмущаются нефтяными компаниями и государством, заливая в бак своего автомобиля постоянно дорожающее топливо, другие решают эту проблему по-своему. Проще говоря – воруют нефть. Такой бизнес дает возможность за несколько дней практически «озолотиться». Есть работа и для тех, кто не ворует – сворованное сырье модно перерабатывать или же продавать, и это тоже выгодно. Правоохранительные органы именуют представителей «серого» нефтяного бизнеса «жуликами», но их наглости и смекалке стоит позавидовать.

Как и в большом бизнесе, теневая нефтянка – многоуровневая иерархическая структура. Здесь существуют свои нефтедобытчики, правда, качают нефть они не из скважин, а из трубы. Есть переработчики нефти, которые имеют нелицензионные мини-нефтеперерабатывающие заводы, в народе именуемые «самоварами». Есть сбытовики, на левых автозаправочных станциях которых можно купить бензин марки АИ-93, который нигде больше не найдете, есть мелкая розница, когда солярка сливается из трактора в грузовик, или наоборот. И дополняют эту картину, конечно же, конечные потребители – небольшие сельскохозяйственные компании, владельцы отечественных автомобилей и водители грузовиков, среди которых выделяются дальнобойщики.

Небольшие потоки криминальных нефтерублей  курсируют между потребителями контрафактного товара. Здесь все очень просто – сэкономить на покупке дешевого топлива, надуть собственную компанию, а разницу положить себе в карман. Как правило, транспортные фирмы заправляют свой транспорт, предоставляя водителям талоны или специальные пластиковые карты. Схема заработка отработана и проста: водитель договаривается с кассиром автозаправочной станции, который проводит платеж на 500 литров (пример условный). Скажем, если цена дизельного топлива 24.8 рублей за литр, с карты списывается 12 400 рублей. На самом деле в бак заливается 420 литров. Разницу водитель наличными деньгами получает на руки, правда, за вычетом небольшой комиссии.  В данном примере он получит вместо 1984 рублей, скажем, 1600 (20 рублей за литр). А лишние 80 литров солярки продается за 23 рубля какому-нибудь постоянному клиенту. Получается навар в размере 240 рублей. Не бог весть что, но если таких клиентов десятки – выводы делайте сами.

Если у водителя после поездки осталась  пара литров лишнего топливо, почему бы его не продать? При этом излишки идут не только для других грузовиков, но и на любой транспорт, использующий данный конкретный вид топлива. Один из сельхозпроизводителей Тамбовской области, к примеру, рассказывает, что у него комбайны на ворованной соляре не ездят, поскольку трубы здесь нет. Зато наоборот, излишки продают дальнобойщикам.

Водители бензовозов имеют свои наработанные криминальные схемы. Например, можно договориться с заправщиком и заливать цистерну не до положенной отметки, а до самого края. Если отправитель и база-приемщик договариваются между собой по такой схеме напрямую, водитель в таком случае даже не будет знать, что везет ворованное топливо. Получается, что по документам должен быть один объем, а фактически привезли больше. Расчет опять же происходит за наличные рубли. На нефтебазе уже вряд ли разберутся, где легальное топливо. А где криминальное, поэтому и продают его и со скидкой, и по рыночной цене. Иногда скидка даже бывает ниже себестоимости левого топлива – это когда нужно быстро освободить емкость для новой партии товара.

Транспортным компаниям «серую» солярку продают исходя из минимального объема 5 тонн. Так, представитель одной из компаний по логистике рассказал, что каждую неделю фирма потребляла 4-5 тонн дизельного топлива в неделю по цене 15 рублей за литр, в то время как на автозаправках она держалась на уровне  16-17 рублей за литр. Но теперь канал перекрыли, и приходится ездить на легальном топливе. Оказалось, что правительство озаботилось идеей контроля над передвижением опасных грузов, для чего все бензовозы должны быть оборудованы системой ГЛОНАСС/GPS, контролирующей любые передвижения. В компании «Ека-Транс», например, утверждают, что уже оборудовали такими навигационными системами мониторинга весь свой парк. Если говорить о пломбировании цистерн – то здесь возможны, как говорится, варианты.

Системы слежения за передвижением осложняют любые левые схемы хищений, поскольку теперь необходимо часть денег отдавать и оператору, который закроет глаза на некоторое изменение маршрута передвижения или незаметно «подправит» его. Более того, особо предприимчивые жулики научились сливать топливо на ходу, не останавливаясь и не меняя маршрута следования. Отчасти такая технология схожа с дозаправкой самолетов в воздухе.

Рассказывают, что в 2005 году с Московского нефтеперерабатывающего завода на одну стоянку возле МКАДа перекачивалось в сутки до 40 тонн «серого» топлива. Этот канал перекрыли только совсем недавно – два-три года назад. После того, как «Газпром нефть» получил контрольный пакет Московского НПЗ, служба безопасности завода была полностью обновлена. И сейчас можно наблюдать положительные результаты этого шага.

Александр Котов, председатель Межрегионального союза водителей-профессионалов, утверждает, что если прослушать эфир дальнобойщиков, то подавляющее число разговор будет касаться одной темы – куплю-продам соляру дешево. По его словам, водителей можно понять: если у хозяина имеется парк из 20 машин, каждая из которых потребляет 40 литров топлива на 100 километров… Однако он лично к этому относится негативно. Но если бы пришлось ездить только на легальной солярке, сразу же начались бы массовые забастовки дальнобойщиков, и федеральные трассы пришлось бы перекрыть. Возможно, тогда бы государство проснулось бы и начало предпринимать хоть какие-то меры по выходу из  сложившейся ситуации.

Однако это все мелочи по сравнению с теми местами, вблизи которых пролегают магистральные трубопроводы «Транснефти». В основном промышляют криминальными врезками в магистральные трубопроводы на Кавказе и Поволжье.

Неназванный сотрудник «Транснефти» рассказывает, что в Дагестане левую врезку могли подарить, например, на свадьбе в качестве подарка молодоженам или приданого. В 2010 году ущерб от незаконного проникновения  в магистральные трубопроводы составил свыше 100 миллионов рублей, говорят в пресс-службе компании.

Бывший работник охраны нефтепровода в Самарской области вспоминает, что в начале 2000-х здесь царил полный беспредел. В помещении охраны  висела карта, на которой красным цветом были обозначены места врезки в трубу. По его словам, пустого места там вообще не было. Воровали поистине в промышленных масштабах, работало целых четыре преступные группировки. Затем «Транснефть» очнулась, начали устанавливать различные системы контроля, был заключен договор с местным отделением МВД и отделением вневедомственной охраны. Через некоторое время принятые меры принесли результаты – воровать стали меньше, но полностью искоренить явление не удалось.

Данные, предоставленные самой компанией, красноречиво подтверждают все сказанное. Сотрудничество правоохранительных органов и службы безопасности компании позволили с 2005 по 2009 год сократить количество несанкционированного отбора нефти из магистральных нефтепроводов на 70% (с 932 врезок до 275), а на магистральных нефтепродуктопроводах эти цифры составили 50% (с 558 до 262).

В данный момент врезок поубавилось, но и ловить стало намного сложнее, признается сотрудник отдела охраны. Нынешние технологии не снились и писателям-фантастам. Например, врезаются под землей, и отвод километров на десять тоже делают подземный. При этом отвод проектируют таким образом, чтобы давление в магистрали оставалось в пределах нормы. Отвод при этом идет сразу на мини-НПЗ, работающий, естественно, тоже нелегально, или же прямиком в нефтехранилища. Последние строятся в виде обычной дачи: домик, огороженный участок, а под ними – огромные резервуары. Ночью туда подъезжают бензовозы, и если местные жители заметят такую активность, это может стать причиной легализации бизнеса.

Но даже если имеет место небольшое падение давления, замеченное диспетчерами или автоматикой, найти место врезки бывает крайне сложно. Их довольно удачно маскируют под километражные столбы, или же врезаются непосредственно в вантузном колодце. А поскольку трубопровод длинный, маршрут объезда тоже немаленький, и пока доберешься до места врезки, там уже никаких следов не остается. Причем у преступников свои люди есть везде, в  том числе и в службе охраны компании.

Один «бойлер», заполненный ворованной нефтью (для  20-тонной цистерны потребуется всего 20 минут) дает около 200 тысяч рублей чистой прибыли. За ночь такие деляги могли заработать до 3 миллионов рублей. Охранники рассказывают, что у одного из таких задержанных деньги из бардачка валились пачками. Безусловно, не раз предлагались и взятки. Но «Транснефть» хорошо платит за каждое задержание, существенная прибавка к жалованью. Так зачем рисковать? Так рассуждает все большее число сотрудников охраны.

С 2008 года, однако, премий практически не выплачивают, поскольку нет и задержаний. Но этот не тот случай, когда нужно радоваться. После того, как цены в прошлом году резко поплыли вверх, пошла новая волна врезок. В трубе, качавшей нефть, большую врезку нашли весной, а сделана она была, скорей всего, еще осенью 2010-го. А в магистральном нефтепродуктопроводе только вчера нашли новую врезку, по которой и качать еще не начали. Эту врезку до сих пор не устранили – делится новостями работающий сотрудник.

В «Транснефти» подтвердили, что динамика воровства опять поползла вверх: а протяжении 2010 года на магистральном нефтепроводе было обнаружено 313 нелегальных врезок, что на 4% превысило показатель за предыдущий год.

Мы решили посмотреть все на месте. Свежая врезка находилась всего в нескольких десятках метров от весьма оживленной автомобильной трассы. Если хорошо присмотреться, ее можно заметить прямо с моста. И здесь же, под мостом, стоит заправка, где достаточно дешево можно заправиться бензином А-76 или АИ-93. Затрат на логистику – 0. Когда мы приехали, врезку уже запаяли, и ее остатки лежали здесь же, возле трубы. По всей длине нефтепровода на несколько сот метров поле полностью перепахали в поисках других врезок. А заправка почему-то ни у кого удивления не вызвала – хозяева спокойно греются на солнышке в ожидании клиентов.

В компании «ЛУКОЙЛ» утверждают, что на их нефтеперерабатывающих заводах хищений нет, поскольку отсутствует даже техническая возможность для этого. Основной ущерб компания несет во время перевозок по Российским железным дорогам, но если правоохранительные органы задерживают похитителей, среди них сотрудников компании не бывает. Объемы краж – десятые доли процента от общего количества производимого бензина. Если учитывать и дизельное топливо – получатся даже сотые доли процента. ЛУКОЙЛ все свои железнодорожные перевозки страхует.

В мае 2010 года на станции Горьковской железной дороги, неподалеку от которой расположен нефтеперерабатывающий завод, принадлежащий ЛУКОЙЛ, была задержана с поличным преступная группа, которая на протяжении длительного времени занималась хищением бензина из цистерн, сообщил Юрий Никаноров, начальник отдела охраны грузов Федерального государственного унитарного предприятия «Ведомственная охрана железнодорожного транспорта Российской Федерации». Задержание состоялось после регистрации в течение  первого полугодия семи краж нефтепродуктов из цистерн, каждая в пределах 3-5 тонн.

В 2006 году ведомственная охрана добавила в список охраняемых объектов дизельное  топливо, когда убытки от хищений составляли более 20 миллионов рублей в год, и ежегодно  совершалось около 100 краж.  В 2009 этот список пополнило топливо для реактивных двигателей. По словам Никанорова, сотрудники компании за год сопровождают около полутора миллионов цистерн. В большинстве случаев все хищения происходят на начальном этапе маршрута – на станции непосредственно возле нефтеперерабатывающих заводов, где происходит начальное оформление груза. В лихие 90-е годы действенной мерой было выкапывание рвов вокруг станции Татьянка Волгоградской области, чтобы бензовозы не смогли несанкционированно подъехать к месту стоянки цистерн.

Действительно, проблема хищений на РЖД имеет место быть, но утверждать, что они являются глобальным явлением и приносят ощутимый урон грузовладельцам, нельзя. Во всяком случае, любой груз можно застраховать или нанять сопровождение охраной.

Самая остроумная схема сбыта украденной нефти – продать ее «Транснефти» обратно. Работает она следующим образом: покупается лицензия на добычу нефти, ставится на участке качалка или ее видимость, по документам на ней добывается столько-то тонн в сутки, а она может вообще не работать. Все недостающие тонны выкачиваются из магистральной трубы и туда же сдаются. Но все же, большинство «серой» нефти поставляется мини-нефтеперерабатывающими заводами.

В стране началась настоящая охота на «самовары» в 2010 году, когда Александр Дюков, глава «Газпром нефти», пожаловался президенту Российской Федерации Дмитрию Медведеву на нерадивость переработчиков нефти. После этого «Ростехнадзор» взялся за подобные предприятия серьезно, и в данный момент проходит уже вторая волна проверок. По утверждению сотрудника правительства, на июль 2011 года контрольно-надзорные мероприятия проведены по 291 предприятиям, расположенным на территории 53 субъектов Российской Федерации. Из них 68% проверок проходили в режиме остановки предприятий. Оказалось, что 90%  не. Имеют необходимых в таких случаях средств контроля, 82% не имеют финансовых и материальных ресурсов для ликвидации аварийных ситуаций или их последствий. Оштрафовано мини-НПЗ за время проверок… аж на 7 миллионов рублей.

Имеются наработанные схемы ухода от проверки. Наиболее распространенная – не присылать своего официального представителя, говорит источник в Ростехнадзоре. На проходной стоит охрана, которая инее пускает проверку на свою территорию. Частная собственность все-таки! Нужны соответствующие санкции. Или другой способ. Приезжает проверка на завод, а он уже якобы и не работает – все закрыто и песочком посыпано. Естественно, когда проверка едет от района к району, все друг друга предупреждают по цепочке. На практике доказать, что завод работает на ворованной нефти, нереально, хотя химический анализ показывает, что на многих таких НПЗ сырье имеет точно такие же  показатели, как и в ближайшей трубе. Однако это считается непрямой уликой.

«Очень сложно понять, собирается ли новоиспеченный предприниматель, покупающий оборудование для переработки нефти, работать на легальном сырье, или нет. И будет ли он строить завод по проекту, прошедшему государственную экспертизу. Однако во время общения с потенциальным покупателем становится понятно, насколько серьезно он относится к делу. Мы даже в некоторых случаях отказывали клиентам, вызывавшим большие подозрения», - говорит Юрий Кинев, генеральный директор компании «Рей-Ойл» из Краснодара, производящей оборудование для НПЗ.

Он считает, что на текущий момент законодательство проработано достаточно хорошо, но все равно некоторые шероховатости еще имеются. Особенно это касается этапа экспертизы. Проект самого простенького мини-нефтеперерабатывающего завода состоит из полутора – трех тысяч чертежей и текстовых документов. Здесь придраться к чему-либо не составляет никакого труда. Стоимость создания проекта колеблется от 3 до 35 миллионов рублей, на согласование уходит в среднем около полугода. Строительство тоже занимает приблизительно год. Получается, что средняя цена мини-НПЗ с суточным объемом переработки 200 кубометров и резервуарами, обеспечивающими хранение запасов нефтепродуктов и готовой продукции на 7-10 дней, составляет 1-2 миллиона рублей в сутки. Понятно, что это бизнес с высокой входной планкой. При этом у многих появляется желание сэкономить за счет закона, и построить где-нибудь на опушке маленький серый «заводик» безо всякой волокиты, затем подыскать недорогого поставщика и немножко заработать.

На очевидный вопрос, а что же делать, однозначного ответа не существует. Большинство сходится на том, что человеческий фактор был, есть и будет определяющим. «Татнефть» в свое время пыталась с этим бороться следующим образом: если сотрудников ловили на «горячем», увольняли не только их, НТО и всех членов семьи. Насколько этот способ оправдал себя, так и неизвестно. Ничего не сказали по этому поводу и представители «Башнефти» и «Роснефти».

В ТНК-ВР сказали так: эффективным инструментом борьбы с хищениями является система материального поощрения лиц, которые предоставляют информацию, из которой следует возможность предотвратить или же возместить потенциальный ущерб, нанесенный активам компании. Сумма вознаграждения может доходить до 10% от суммы недопущенного или возмещенного ущерба.

В Федеральном государственном унитарном предприятии «Ведомственная охрана железнодорожного транспорта Российской Федерации» утверждают, что воруют все, на что есть повышенный спрос. В 80-е больше воровали винно-водочные изделия, одежду, обувь, теле- и радиоаппаратуру, запасные части для автомобилей. Сегодня – отдельный ассортимент продовольственных товаров, цветные металлы, табачные изделия, прокат черных металлов и нефтепродукты.

В компании «Транснефть» считают, что главным фактором, влияющим на динамику преступлений в сфере топливно-экономического комплекса, является наличие криминального рынка нефтепродуктов. В условиях высоких и все время увеличивающихся цен на нефть и продукты ее переработки государство практически не может контролировать деятельность предприятий, осуществляющих хранение, транспортировку и переработку углеводородного сырья.

Правительство понимает, что  в любом случае виноватым окажется оно. Поэтому в середине прошлого года была даже разработана специальная программа под названием «Нефтеконтроль». Однако идет ли в данное время ее реализация и насколько успешно, узнать не получилось. Сотрудники МВД из Самары, осуществляющие сопровождение охранников трубопроводов, утверждают, что абсолютно ничего в этом плане не изменилось.

В Уголовном кодексе Российской Федерации отдельной статьи, под которую можно было бы подвести хищение нефти, нет. Все подобные случаи расследуются  по ст. 158 Уголовного кодекса «Кража», часть 3, пункт Б.

По материалам rbcdaily.ru