«Роснефть» и Китай: чего ожидать от энергетического сближения с Востоком

На этой неделе СМИ активно сообщали о том, что в Пекине была заключена сделка между общемировым гигантом по добыче нефти – группой компаний «Роснефть», и китайской корпорацией по химической обработке продуктов нефтедобычи («родное» название которой – China National Chemical Corporation, или ChemChina). Согласно информации, предоставленной пресс-центром «Роснефти», встреча председателя правления российской нефтедобывающей компании Игоря Сечина и его коллеги от ChemChina Жень Цзяньсиня завершилась подписанием первостепенного документа, содержащего основные условия соглашения корпораций по вопросу сотрудничества и инвестирования. Ну а Меморандум, подтверждающий взаимопонимание теперь уже сотрудничающих по проекту ««Восточная Нефтехимическая Компания» компаний был подписан представителями ChemChina и «Роснефти» в Санкт-Петербурге еще в июне на международном экономическом форуме. Важность заключенной сделки подтверждается тем фактом, что на встрече в Пекине присутствовали лидеры обоих государств – президент РФ Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин.

По официальным заявлениям партнерство с ChemChina и исполнение прописанных в соглашении и меморандуме условий обеспечит «Роснефти» стабилизацию ее позиций на Азиатско-Тихоокеанском энергетическом рынке, в первую очередь в Китае. Тем не менее, еще с февраля текущего года аналитики рассматривают договоренности с ChemChina как двоякое явление, поскольку за новыми возможностями в сфере производства и маркетинга скрывается снижение роли российской компании в области нефтепромысла.

Инвесторы из Китая как поддержка проектов «Роснефти»

На сегодняшний день уже довольно сложно сказать, в какой момент вектор энергетических, а значит и отчасти экономических амбиций России сместился в сторону Востока. Идея о том, что Китай – это основной союзник России в непростой исторический период крепко закрепилась также и в народном сознании. Новости о возможном сотрудничестве китайских и российских нефтедобывающих корпораций появлялись с начала года, а конкретные очертания предположения и прогнозы многочисленных аналитиков приняли в феврале, когда Аркадий Дворкович, занимающий пост заместителя председателя правительства РФ, подтвердил, что готовности Россия готова к допуску инвесторов из Китая в российские проекты нефтегазовой отрасли.

Дворкович сообщил о подобных планах России на экономическом форуме в Красноярске, подчеркивая при этом, что имеются в виду исключительно стратегические месторождения нефти. Но стоит отметить, что на тот момент запросов со стороны Китая и не поступало. Отдельно упомянул Дворкович и о проектах, касающихся шельфовых месторождений, где партнерство китайских инвесторов могло быть только миноритарным. Основной упор все же был сделан на то, что Россия полностью открыта для инвестиций в проектах по стратегическим месторождениям по условиям равного партнерства 50 на 50 или 51% на 49%, поскольку никаких политических препятствий для этого нет.

Партерами со стороны России уже тогда выступала НГ «Роснефть». Отношения компании с китайским ChemChina начались еще в ноябре 2014 года, когда было подписано рамочное соглашение о продаже ChemChina десятой доли проекта по разработке Ванкорского месторождения, обеспечивающего около 4% общей нефтедобычи РФ за счет богатейших запасов, по оценке составляющих 500 миллионов тонн нефти и конденсата.

Разбирая тему новоприобретенных полноправных партнерских отношениях в нефтегазовом секторе между Россией и CNPC нельзя не упомянуть и о газовом проекте «Ямал-СПГ», суть которого – это строительство на Ямале завода по сжижению природного газа, поступающего из Южно-Тамбейского местонахождения, находящегося в собственности частной компании по производству природного газа НОВАТЕК. Сделка состоялась в январе 2014 и была признана стратегическим проектом. Таким образом, китайцам из ChemChina удалось поучаствовать в двух крупных российских нефтегазовых проектах еще до начала 2015 года.

Пророческими оказались и февральские предположения старшего эксперта союза нефтегазопромышленников РФ Рустама Танкаева, назвавшим самоочевидными вариантами привлечения иностранного капитала газовые месторождения Восточной Сибири и нефтяные недры Юрубчено-Тохомской зоны, как раз ставшей одним из объектов инвестирования после недавнего подписания соглашений в Пекине. Также Танкаев упомянул и те месторождения, которые находятся на пограничных территориях, но не являются стратегическими из-за недостаточного количества содержащихся в них запасов нефти.

Привлечение инвесторов – только ли сотрудничество, или вынужденная мера?

Еще одно мнение по вопросу объединения усилий российских и китайских компаний было выражено Алексеем Масловым, заведующим отделением востоковедения НИУ Высшей школы экономики. Как высказался Маслов, нельзя выпускать из виду риски, априори сопровождающие введение иностранного капитала в нефтедобывающие проекты. При этом востоковед ссылается на пример Казахстана: точно так же без каких-либо опасений были привлечены инвестиции из Китая, а теперь около 30-40% казахских нефтегазовых промыслов контролируется именно из КНР.

Тревожным сигналом является и то, что экономический рост Китая на сегодняшний день перешел в стадию замедления. Конечно, потребление энергоносителей в регионе все еще растет, темпы этого роста очень скоро снизятся как реакция на «тормоз» в экономике. Плюс ко всему, Россия не является единственным источником получения природных ресурсов для КНР: в стране нет недостатка в поставках благодаря соглашениям с Туркменистаном и Казахстаном. В свою очередь для России Китай интересен как гарантированный потребитель, или, говоря рыночным языком, постоянный клиент. Маслов предостерегает, что при таком распределении ролей партнерство уже не кажется таким равносторонним, ведь по сути партнерство с другими перспективными и привлекательными странами Азиатско-Тихоокеанского региона, такими как Южная Корея и Китай, становится для России недоступным.

Маслов довольно-таки резко высказался и по поводу последующего за введением иностранных инвестиций ступора в отношении возможностей расширения товарооборота между КНР и РФ. Объяснение для таких выводов предельно простое: в настоящее время товарооборот на 75% осуществляется за счет приобретения китайским рынком российских природных ресурсов, в первую очередь нефти и газа.

Все аргументы Маслова в общем и целом подводят к следующему заключению: главная опасность открытия российской нефтегазовой промышленности для инвестирования со стороны Китая состоит в том, что Россия попросту станет «сырьевым придатком» активно прогрессирующего и растущего в экономическом плане Китая.

Не так категоричен при оценке складывающейся ситуации один из экспертов Союза нефтегазопромышленников России Эльдар Касаев. Причиной активизации экономических отношений «Роснефти» и ChemChina в этом году Касаев видит в том, что российской компании в ближайшем будущем необходимо расплатиться с внешними долгами (39,9 млрд долларов без учета предоплат), и при этом, очевидно, приостанавливать реализацию новых проектов типа разработки Юрубчено-Тохомского месторождения нежелательно. Таким образом, по словам Касаева договоренности с Китаем – это хоть и вынужденный, но в то же время своевременный и выгодный шаг, который позволит «Роснефти» оставаться на плаву и в плане добычи нефти, и в отношении работы над уже начатыми проектами. Касаев также в некоторой степени оправдывает сделку с китайскими инвесторами тем, что запрос средств от «Роснефти» в Фонде национального благосостояния был проигнорирован, а в отсутствие государственной поддержки поддержание деятельности компании за счет иностранных вложений представляется крайне логичным, особенно учитывая обострившиеся отношения России с Западом.

Заключение соглашений в Пекине

Таким образом, проанализировав экономическо-политический фон, на котором развивается нефтедобывающая деятельность «Роснефти», можно говорить о взаимовыгодности заключенных в Пекине соглашений. Учитывая практически безвыходное положение «Роснефти» из-за недостатка капитала для одновременного погашения долга и продолжения и расширения деятельности, вполне оправданы претензии китайских партнеров на наиболее выгодные условия именно для ChemChina. Эту точку зрения поддержали и Касаев, и Маслов, тем самым примиряясь с более сильной позицией Китая и установкой такой цены на российские активы, которая будет ниже их реальной стоимости.

Основные положения соглашений можно представить тезисно в следующем виде:

1. Общая сумма договоренностей между «Роснефтью» и CNPC по оценкам составляет более 30 млдр долларов;
2. Доля Китая в проектах российской компании – 49% (против одного из февральских предположений Дворковича с соотношением 50/50);
3. За «Роснефтью» по июньскому меморандуму закрепляется право на приобретение 30% акций одного из подразделений ChemChina – Petrochemical Corporation (ССРС), занимающегося непосредственно нефтехимией и переработкой природных ресурсов;
4. Китайские компании могут выкупить до 49% активов ВСНК (Восточно-Сибирская нефтегазовая компания) и «Тюменнефтегаза»;
5. Китайская компания Sinopec входит в проекты по разработке Русского и Юрубчено-Тохомского месторождений, лицензии на владение которыми принадлежат как раз «Тюменнефтегазу» и ВСНК;
6. На протяжении следующих трех лет «Роснефть» будет поставлять на нефтехимические производства ССРС в Китае до 4 млн тонн сырья ежегодно, с возможностью в дальнейшем увеличить указанные объемы и продлить действие соглашений.

Представив ситуацию в таком свете, будущее нефтегазовой промышленности на территории России кажется вполне благополучным. Так, после сообщений о подписании российско-китайских соглашений бумаги «Роснефти» поднялись на 2,36%.

Перспективы

Пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев характеризует заключенную сделку исключительно как «альянс интересов» РФ и КНР. Благодаря установленному партнерству требующие миллионных инвестиций месторождения получат развитие, а Россия укрепит позиции на Азиатско-Тихоокеанском энергетическом рынке. Леонтьев также пытается отвлечь внимание от падающих цен на нефть и акцентирует активизацию взаимодействия России и Китая в отрасли энергетики.

Тем не менее, некоторые аналитики, например Андрей Полищук из Райффайзенбанка, говорят о наличии у Китая возможностей для маневра. Хотя при заключении подобного рода соглашений, рассчитанных на долгосрочные проекты, суммы назначаются без учета текущих котировок на нефть, по мнению некоторых экспертов Китай может запросить не среднюю стоимость в 80 долларов за баррель, а более низкую, ссылаясь на резкое падение котировок с отметки в $110 прошлым летом до порядка $50 за баррель в этом году. С другой стороны, подписанные документы не обязывают ни к чему ни одну из сторон, поэтому самые пессимистичные прогнозы вряд ли воплотятся в жизнь.

Непосредственно пресс-центр «Роснефти» и вовсе настроен на увеличение потребления нефти в Китае к 2020 году. По словам главы российской компании, Игоря Сечина, энергетический рынок стран Азиатско-Тихоокеанского региона является наиболее выгодным и благоприятным партнером, поскольку он гораздо более стабилен, чем, например, российские рынки в период кризиса конца 90-х годов.

«Роснефть» прогнозирует ежегодный прирост потребления нефти на 2% к началу третьего десятилетия 21 века, а еще через 15 лет, до 2035 года, можно ожидать роста суммарного объема сотрудничества с китайскими партнерами до 500 млрд долларов.