В чем причины альянса ExxonMobil с «Роснефтью»?

В последние десять лет мы имели возможность наблюдать достаточно большое количество попыток создания «глобальных альянсов», в которых участвовали российские и международные нефтегазовыми компаниями. И вот теперь на слуху новый альянс — Exxon Mobil и «Роснефти». Чтобы максимально объективно оценить его перспективы, необходимо посмотреть на опыт предыдущих партнерских союзов.

Следует признать, что на данный момент стратегическое сотрудничество отечественных компаний с мировыми энергетическими концернами не сложилось. Вхождение E.ON в капитал «Газпрома» и Conoco в капитал «ЛУКОЙЛа» закончилось их полным выходом. А ведь можно вспомнить, как апологеты политико-экономической системы, ныне действующей на территории РФ, широко рекламировали эти два альянса как доказательство того факта, что отечественная система считается западным бизнесом приемлемой. Однако практически все иностранные инвесторы, поплавав в мутной воде нашего инвестиционного климата несколько лет, предпочитают возвратиться в более прозрачные воды.

О проблемах ВР, вошедшей в альянс с ТНК, о ее провалившемся партнерстве с «Роснефтью» не стоит даже упоминать. Эти не слишком приятные для нас истории не сходили с первых полос мировых и российских деловых изданий в течение последних лет.

Другие, менее нашумевшие попытки сотрудничества с зарубежными компаниями в крупных проектах оказались тоже не слишком удачными: разработка Штокмановского месторождения постоянно откладывается по причине значительных разногласий между партнерами; проект Ямал - СПГ находится на начальной стадии, и здесь говорить пока что не о чем. Иногда к тому же возникают серьезные конфликты с, казалось бы, абсолютно проверенными партнерами: в качестве примера можно привести угрозу судебного разбирательства то с итальянским концерном Eni, когда тот начинает всячески тормозить продвижение «Южного потока», то с E.ON относительно долгосрочных контрактов по экспорту газа.

Этот небольшой анализ заставляет довольно скептически относиться к хору цикад-аналитиков, вовсю восхваляющих «соглашение глобально-стратегического значения» между Exxon и «Роснефтью». Проекты на шельфах Черного и Карского морей, о разработке которых говорится в условиях соглашения, пока что находятся на этапе ранней геологоразведки. Необходимы большие объемы разведочного бурения и много времени, чтобы окончательно понять, какие залежи в этих регионах сосредоточены. Например, буровые работы на проекте Сахалин-4 в рамках сотрудничества ВР с «Роснефтью» оказалось неудачным, поэтому от реализации проекта стороны отказались.

Однако существует и другая сторона проблемы: законодательство Российской Федерации (если вообще уместно говорить о каких-то законах в условиях нашего абсолютного правового нигилизма) практически не в состоянии регулировать возможность конвертации коммерческого открытия при выполнении геологоразведки в последующие гарантированные права на добычу открытого ресурса. То есть можно вложить миллионы долларов в геологоразведочное бурение, а в итоге вас могут запросто выкинуть из проекта, и у вас не будет возможности даже судиться, поскольку вы не обладаете формальными правами на открытие.

Остается небольшая надежда на договоренности с высшим руководством страны «по понятиям». Однако следует понимать, что это почва в крайней степени зыбкая: в ВР в свое время понадеялись, но откровенно ошибочно, в то же время никому не дано знать, какой будет политическая система и руководство страны через десяток лет, когда, скорее всего, достаточно остро встанет вопрос о коммерческом освоении всех существующих арктических проектов.

Другими словами, в отличие от Штокмана, у Exxon реальные перспективы сотрудничества в рамках партнерства с «Роснефтью» как-то не просматриваются. Тогда возникает вопрос: зачем это американцам нужно?

Участие Exxon в новом союзе с «Роснефтью» выглядит странным и по той причине, что деятельность крупнейшей мировой энергетической компании основана на абсолютно легалистском подходе, здесь всегда уделяли повышенное внимание различным юридическим аспектам. Например, Exxon не побоялась судиться с Уго Чавесом, оспаривая неправомерную национализацию своих теперь уже бывших венесуэльских активов. Еще пример: несколько лет назад Рекс Тиллерсон, улыбчиво пожимающий сейчас руку премьеру Путину, через средства массовой информации неоднократно угрожал РФ возможными «последствиями», когда у компании возникли некоторые сложности по проекту Сахалин-1.

Вероятнее всего, Сахалин-1 не постигла участь Сахалина-2 (когда произошло совсем нелицеприятное поглощение российскими государственными компаниями с применением административных рычагов) в основном потому, что наше руководство сочло риск подачи исковых заявлений в международные суды в случае с Exxon достаточно высоким. При этом Shell они оценена как компания, поддающаяся давлению и готовая идти на всевозможные уступки.

Скорее всего, ларчик открывается довольно просто. У Exxon возникли сложности с коммерциализацией добываемого на Сахалине-1 природного газа: компания намерена продавать его в Китай по своей цене, в то же время «Газпром» заявляет о своих намерениях покупать этот газ у Exxon по отличающейся цене. Нетрудно догадаться, в чью пользу. Тянущийся спор на эту тему на протяжении нескольких лет угрожал перерасти в конфликт. Остро встал вопрос о повышении затрат по проекту: Сахалину-1 в этом случае угрожала Счетная палата, а в отечественной прессе тут же появились сообщения о готовящейся замене оператора проекта на компанию из России.

В связи со всем вышесказанным причин для заключения сделки может быть только две. Или Exxon пообещала российской стороне вложить несколько сот миллионов долларов в геологоразведку на арктическом шельфе в обмен на прекращение проблем по проекту Сахалин-1, или же ее вынудили это сделать, угрожая еще большими последствиями по дальневосточному проекту. Совершенно ясно одно: для Exxon сегодня Сахалин-1 гораздо более приоритетен, а к своим инвестициям в арктический и черноморский шельф компания будет подходить крайне осторожно, так как базис ее корпоративной стратегии — максимально возможная юридическая защита от всевозможных рисков. А Российской Федерации, как известно, риски особо велики, а если это касается не регламентированной в правовом поле геологоразведки — еще выше.

Создается ощущение, что создание со стороны американской компании «нового глобального альянса» — еще один шаг к тому, чтобы в какой-то степени обезопасить уже существующие инвестпроекты. Вполне возможно, что это разумная стратегия.

Не вызывает сомнений и другое: заявления наших чиновников 5-7-летней давности о том, что Россия «в состоянии осваивать шельф Арктики самостоятельно», оказались полным блефом. Достаточно взглянуть, как отечественные компании рыщут по всему миру в поисках зарубежных партнеров для освоения арктических шельфовых проектов. Фактически мы признаемся, что без квалификации, технологий и опыта зарубежных компаний арктический шельф нам не освоить. А это, в свою очередь, означает, что нам необходимо основательно заняться разработкой выгодного для РФ правового режима присутствия иностранных компаний на нашем шельфе (да текущий момент такой режим отсутствует). В противном случае, если потерпят крах построенные на одном честном слове «альянсы» с международными компаниями, будет потеряна и дальнейшая перспектива освоения шельфа. Согласитесь, это не то же самое, что отбирать готовое Приобское месторождение у ЮКОСа или проект Сахалин-2, подготовленный и освоенный Shell.

В то же время каких-либо глобальных геополитических выводов из альянса Exxon и «Роснефти» делать не стоит. Во всяком случае, для того, чтобы из небольшого геологоразведочного партнерства, которое можно сравнить с партнерством ВР и «Роснефти» в рамках проектов Сахалин-4 и Сахалин-5, выросло что-то более значительное, необходимо наличие нормального законодательства, умение его неукоснительно соблюдать, совместимая корпоративная культура и благоприятный инвестиционный климат. Отсутствие всего этого до сих пор приводило к провалу всех нефтегазовых альянсов.

По материалам rusenergy.com